Шталаг VII А: Свидетели |
Гауптман
|
О ликвидации советских военнопленныхС солдатами Красной Армию обращались в Шталаг VII A иначе чем с другими военнопленными . Об этом можно судить по высокому количеству погребенных военнопленных на кладбище в Оберрайт: более 80 процентах из них были русские, хотя они составляли в лагере в среднем только примерно 18 процентов от общей численности. Голод, холод и изнеможение могли быть главными причинами их смертей...Но дела шли и далее: На основании т.н. "Приказа комиссара" командование Вермахта (OKW) предписывало, чтобы из советских военнопленных выявлять так называемые "нежелательные элементы", которые подозревались "в большевистской деятельности", например речь шла о политкомиссарах или также евреев. Ликвидация производились Гестапо и службой безопасности (СД) рейхсфюрером СС, и офицеры лагерного руководства были обязаны их при этом поддерживать. Хотя и пытались Нэпф и майор Майнель и Х. по меньшей мере оказывать "пассивное сопротивление" по поводу тех мероприятий, но тем не менее с сотнями советских военнопленных в Шталаге VII A жестоко обращались и рассортировывали их по особым командам, чтобы отправлять их в различные концентрационные лагеря т.п. Дахау, Бухенвальд и Маутхаузен) и там пулей в лоб убивали. Всего число убитых в немецком плену оценивается до 200 000 красноармейцев. Следующие высказывания гауптмана Х., который рассказывает о 350 "отобранных" заключенных до марта 1944, взяты из книги Aльфреда Штрейма (Советские заключенные в Гитлеровской войне. Сообщения и документы 1939-1945гг. Гейдельберг: Юридическое издательство C. Ф. Мюллера 1982, стр. 39-41) |
Гауптман Вильгельм Х. сообщал о ликвидациях в Шталаге VII A, как указано ниже: [ 14 ] "Я был с октября 1939 по март 1944 в Шталаг VII A, г. Моосбург, задействован как офицер обороны. Как я вспоминанию, мне как офицеру обороны, стали известны в сентябре 1941 некоторые приказы ОКВ, из которых следовало, что офицеры обороны СД должны были при перепроверке русских военнопленных оказывать помощь. Некоторое время до этого в лагере появился комиссар криминальной полиции Шермер с несколькими людьми из СС и представился сначала коменданту Нэпфу, а потом и мне. Я принял Шермера в присутствии моего русского переводчика, барона У.-Ст., и несколько других переводчиков, фамилий, которых я уже не припомню. Шермер четко дал мне понять, что в мою обязанность будет входить сотрудничество с ним и что он будет проводить отбор с последующей ликвидацией русских военнопленных, исходя из политической точки зрения. Я хотел сразу постараться выяснить, как это он собирался делать со своими людьми, которые едва ли могли бы быть проинформированы тогда хорошо о политических условиях в России.. Он говорил тогда прежде всего о комиссарах и т.д. и отчетливо дал мне понять, что меня это не должно глубоко волновать. Что либо против исполнения его поручения, я, конечно, же не мог ничего сделать, но все же я заботился о том, чтобы хотя бы он и его люди не заходили в лагерь без сопровождении моих переводчиков. Как мне сообщали потом, то после этого протекало все более "гуманно". И казалось, что они отбирают только по количеству. Следствием того было, что в один из следующих дней перед комендатурой стояли около 200 русских военнопленных , которые вывозились в Дахау. Что там потом происходило, подтверждало наши опасения потом. Чтобы иметь уверенность в этом, то я решил командировать одного из моих русских переводчиков, студента теологии., который сегодня работает в качестве адвоката , для сопровождения , который сообщал мне позднее в своем глубоком потрясении об увиденном и пережитом в Дахау. Шермер потом прибыл к мне во второй раз с таким же поручением. При этом мы тогда остро столкнулись, когда он потребовал от меня транспорт для отправки русских военнопленных, после чего я сказал ему в лицо, пусть берет для этих целей стоящие перед лагерными воротами большие автобусы Христиана Вебера (Заметки .: Тогда в Баварии это был известный СС бригаденфюрер, член совета рейха по вопросам транспорта ) Как я потом узнал вскоре последовала вторая транспортировка русских военнопленных в количестве 150 человек в Дахау. Что с ними потом произошло, уходит из моего сознания. Вероятно, они пошли по тому же пути как и все остальные. Должен добавить еще, что Шермер еще при первом разговоре цинично выразился, что вывезенные русские прибыли для рабочих команд. Из за моего негативного отношения к нему , Шермер больше не показывался мне на глаза и общался лишь с комендантом. Более крупные транспортировки, до тех пор пока я был в Моосбурге, больше не отправляли. По сообщениям Гестапо из Мюнхена о транспортировках, то, по моему мнению они не были так существенны, так как соперничающие стороны т.е. комендант лагеря и командир военнопленных Мюнхена среди которых был генерал-майора фон Зауэр и майора Майнель стремились предотвратить каждую транспортировку, также отдельного заключенного всеми средствами... Допросы русских военнопленных людьми гестапо( я дважды вынужден их был впустить в лагерь), если я правильно вспоминаю, в обоих случаях продолжались не более одного дня. У нас содержалось тогда от 1500 до 2000 русских в лагере, так что для допросов отдельного военнопленного могло быть максимально использовано пятнадцать минут. Об индивидуальной перепроверке не могло и не должно быть естественно и речи ... ... Противостояние Вермахта против СС и СД было настолько ясно выражено, что открытые столкновения их можно было избежать лишь с трудом. Я был свидетелем многочисленных телефонных переговоров между комендатурой и генеральным командованием Мюнхена, в которых оберст Непф ясно давал понять, что сотрудничество с Гестапо было против его военной чести и поэтому настойчиво запрашивал об интервенции при ОКВ ..." [ 14 ] Выдержки от 5. 10. 1950 (Документы. Slg. ZST., пленка 141).
Источники:
|
Последняя обработка 1.4.2000 © WebTeam Моосбург (E-Mail) - Перевод: Надя Платонова - Авторское право! |